Китай, евро и доллар

Отложим на недельку макроэкономические дебаты в пользу событий на рынках. Тем более, что лето подходит к концу, а погода в географических широтах Скромного мнения никоим образом не способствует сложным и многоступенчатым мыслительным процессам – погода просто идеальна для выходных на природе. Итак, кратко и несложно о рынках.

На прошедшей неделе эксперты истерического толка вновь заголосили о том, что США уже почти не жилец на этом свете, потому что Китай начал резко избавляться от их государственных облигаций, сократив свои владения только за июнь на 21.2 млрд и на почти 100 млрд за прошедший год:

В соответствии с анализом экспертов, Китай избавляется от госдолга США, потому что Китай чувствует, что скоро США придет конец, и не хочет в нем участвовать. Однако, рыночные события того же периода времени рисуют совершенно иную реальность. Ту, в которой спрос на облигации правительства США категорически превышает их предложение, что подтверждается не только падающей доходностью облигаций на вторичном рынке (желтая линия на графике), но и растущим спросом на аукционах первичного рынка (зеленая линия на графике):

И хотя реальность продолжает преподносить экспертам истерического толка новые исторические сюрпризы рекорды, ничто не заставит названных экспертов усомниться в собственных экономических теориях. Тем не менее, некоторые их них хотя бы задаются правильным вопросом: а что же все-таки Китай покупает на вырученные деньги?

А покупает Китай евро и японские йены, что в официальной версии называется диверсификацией золотовалютных резервов (ЗВР).

Неолиберальный смысл ЗВР и их диверсификации для Китая был утерян еще до того, как их резервы перевалили за 1 трлн долларов. При суммарных текущих объемах около 2.5 трлн долларов Китаю нет никакой необходимости продолжать копить резервы. Но МВФ и иные клоуны всегда будут иметь трудности с пониманием этого факта, потому что их логика затуманена магической силой финансовых сумм со знаком доллара перед ними.

Экономическая политика Китая - экспорт. Эта политика позволила Китаю стать уже второй по величине экономикой мира, совсем недавно обогнав Японию. А золотовалютные резервы являются побочным эффектом проводимой в Китае экономической политики.

Современная экономическая теория способна думать о торговых балансах только в разрезе финансовых потоков и дефицитов операций по текущему счету. Однако, все эти переживания имеют смысл только для денежных систем с фиксированным обменным курсом (который современная экономическая теория во главе с МВФ любит насаждать развивающимся странам).

Реальным макроэкономическим эффектом экспорта товаров является импорт рабочих мест. И проводимая Китаем макроэкономическая политика дала десяткам миллионов китайцев рабочие места, импортировав эти места из развитых стран.

Западные любители поголосить о нарушениях прав человека в Китае, упорно забывают поинтересоваться ситуацией в собственном огороде, где слишком часто проводимая экономическая политика собственного государства лишает собственных граждан фундаментального права на труд, закрепленного во многих международных договорах, в том числе в рамках ООН, а также конституциях разных стран. Но все эти документы подписывались задолго до пришествия в этот мир неолиберализма, где безработица является нормой экономической жизни в силу проповедуемых догм а-ля естественный уровень безработицы. Странным, все-таки, был этот мир с конца Второй мировой войны и до начала неолиберализма в 70-х годах: и занятость была почти полной, и ВВП рос совсем не хуже, чем сейчас, а то и лучше, и денежная система была основана на золотом стандарте, что сильно ограничивало финансовые возможности государства. Как быстро, однако, все это забылось под бесстыжим напором экономической идеологии?! Поэтому это еще большой вопрос, где в данный момент права человека нарушаются больше, и какие именно права являются более ценными в современных кризисных условиях. Но подобные темы не возникают в предвыборных дебатах политиков.

Как бы там не было, импорт товаров лишает страну рабочих мест. Поскольку большинство развитых стран являются импортерами, то результат глобализации для них – безработица. А поскольку проблема является системной, то и самым лучшим решением этой проблемы будет системное решение.

Однако, идеология неолиберализма не позволяет государству на системном уровне заниматься решением проблемы безработицы. Частично возникающее социальное напряжение компенсировалось ростом уровня жизни, дешевыми импортируемыми товарами, постоянным снижением процентных ставок. Но теперь, когда противостояние США и Китая накаляется практически на глазах, уже многим очевидно, что предел терпения близок, и призывы вернуть рабочие места назад звучат громко и больше не кажутся столь националистичными.

К сожалению, за криками “вернуть рабочие места назад” забывается простой факт. Возвращение рабочих мест из Китая – это возврат в прошлое. Западному миру не нужны китайские рабочие места. Этот этап своего развития он уже прошел несколько десятилетий назад. Западному миру нужны новые рабочие места, в том числе в таких отраслях, на которые Китай не сможет посягнуть в принципе: медицина, забота о престарелых и детях, образование, и так далее. И это как раз те проблемы, которые озвучиваются также часто, как проблема рабочих мест, пусть даже и с ошибочного финансового ракурса. Однако крикуны никогда не могли сложить два с двумя.

Все это подводит Скромное мнение к выводу о том, что настоящей целью диверсификации Китаем своих ЗВР является не диверсификация денежных активов, а диверсификация экспортных потоков. Очевидно, что Китай ожидает негативных результатов своего противостояния с США и, не дожидаясь истеричных движений со стороны американского электората, приступил к подготовке альтернативных экспортных территорий. Целенаправленный рост доли евро в составе его ЗВР ведет к росту экспорта китайских товаров в еврозону – в начале косвенным образом посредством валютных курсов, а затем и к прямым товарным потокам.

Этот вывод только добавляет Скромному мнению уверенности в том, что в текущих условиях минимум курса евро к доллару уже был достигнут. Массированное участие Китая на валютном рынке приведет к росту курса евро, а его стремление выйти на еврорынки в ближайшем будущем освободит ЕЦБ от фискальных функций по финансированию отдельных правительств еврозоны. А поскольку все без исключения правительства еврозоны несут кредитный риск, то Китай будет еще зарабатывать и на кредитной премии. И все это – за счет жителей стран еврозоны, которых одурманили боги неолиберализма, и которые добровольно сдали собственный денежный суверенитет.

Согласиться ли Европа выступить новым двигателем мировой экономики потребления – вопрос открытый. Особенно учитывая тот тупик, в который они сами себя загнали с своим пока еще неудачным проектом евро, в рамках которого индивидуальные государства были системно лишены большинства инструментов воздействия на собственную экономику, ничего не получив в замен от этой системы.

Вывод

Экспорт товаров – это импорт рабочих мест. Диверсификация золотовалютных резервов Китаем несет в себе цель освоения новых рынков для экспорта своих товаров, которые нужны ему для поддержания социальной устойчивости собственной экономики. Стремление Китая в еврозону вызвано переоценкой будущих торгово-экономических отношений между Китаем и США.

Но старая Европа – это не США с их гипертрофированным стремлением к личной и рыночной свободе. Старая Европа всегда заботилась о своих гражданах, которым в данный момент просто задурили голову некими рыночными ценностями.

Борьба за будущее устройство мировой экономики переносится в еврозону. Накал этой борьбы будет возрастать параллельно с “успехами” фискальной консолидации. А, например, Словакия 69-ю голосами против одного отказалась от участия в Европейском фонде финансовой стабилизации. И поэтому Европа, в отличие от США, способна спонтанно форсировать адекватное решение, учитывающее социальные потребности собственного электората. На это и будем надеяться.

Дополнение на следующий день

Сегодня, Financial Times опубликовала интересную статью (на английском; требуется бесплатная регистрация) Michael Pettis'a. Его главный вывод - мир скатывается к торговой войне. Он также косвенно подтверждает тезисы, изложенные выше.