На прошедшей неделе основная масса электронных чернил была потрачена на евро, его прошлое и будущее. Греция поставила вопрос ребром, от решения которого зависит будущий путь развития существенной части мировой экономики (еврозоны, а не Греции). Данная ситуация особенно пикантна ввиду все еще продолжающегося издевательства над своими народами правительствами стран Прибалтики (в первую очередь Латвии, которую рейтинговые агентства уже начали хвалить за достигнутые успехи в искусстве экономического садизма), а также планируемые издевательства иных стран кандидатов (Польши, Болгарии и т.д.), которые находятся в начальной стадии этого маразма. Скромное мнение просто поражается политической твердолобости постсоветского пространства, готового разбить этот лоб и пройти через любые препятствия, лишь бы присоединиться к зоне евро пусть даже на пару дней-недель-месяцев-может-даже-лет (лишнее вычеркнуть). Ведь статус-кво пока совсем не гарантирует, что зона евро будет здравствовать и далее, а стремление правительств бороться “за это” достойно лучшего применения. Например с кризисом. Ну что ж, тема интересная и Скромное мнение хотело бы добавить к медиа-истерике пару скромных пикселей.
Для полноты картины необходимо сделать скучный, но краткий экскурс в теорию оптимальных валютных зон, по подобию которых якобы и была создана зона евро.
Теория оптимальных валютных зон была разработана Робертом Манделлом, который получил в том числе и за эту работу Нобелевскую премию по экономике в 1999 году. И хотя формально к чикагскому клану макроэкономических мафиози он принадлежал недолго (в 1956-57 годах), общеизвестно, что однажды попробовав, добровольно выйти становится невозможно. Об этом факте подтверждают и бесконечные должности г-на Манделля в МФВ, Всемирном банке, ФРС и прочих исполнительно-исправительных организациях.
В рамках теории оптимальных валютных зон Манделль сформулировал три главных критерия и одно условие, при удовлетворении которых несколько стран могут сформировать зону с общей валютой:
- Отсутствие асимметричных шоков, т.е. экономики всех стран должны реагировать одинаковым образом на общий шок (условие).
- Мобильность трудовых ресурсов
- Мобильность капитала, а также гибкость цен и зарплат
- Общая фискальная политика, нацеленная на перераспределение денежных ресурсов от более сильных стран в пользу более слабых стран.
Даже без глубокого погружения в теорию оптимальных валютных зон любому человеку немного знакомому с экономическо-политическим устройством Европы становится очевидным полное несоответствие зоны евро выдвинутым теоретическим критериям.
Во-первых, несмотря на то, что Ирландия и Испания испытывают в данный момент похожие последствия мирового шока, их экономики никогда не зависели от общих факторов: исторически Испания была сильно связана с Латинской Америкой, а Ирландия – с Великобританией. Точно также экономика Финляндии намного сильнее зависит от экономик стран Скандинавии, чем от экономики Греции, а обе они даже не имеют общих государственных границ с другими странами еврозоны.
Во-вторых, несмотря на все потуги европейской бюрократии существующие языковые и культурные традиции индивидуальных стран никуда не исчезли. А в условиях кризиса недвижимости мобильность трудовых ресурсов падает до нуля независимо от общности традиций.
В-третьих, несмотря на определенно существующую мобильность капитала, полное отсутствие гибкости цен и зарплат является крайне возмутительным нарушение теоретических критериев. За свою трудовую и докризисную бытность в Ирландии Скромное мнение наблюдало многих немцев, стремящихся найти работу в Дублине ради более высоких зарплат и низких налогов. Скромное мнение также по доброте душевной возило дьюти-фри сигареты своим курящим коллегам в Дублине, где те стоили в два раза дороже по сравнению с иными странами еврозоны (никакой контрабанды – все в рамках дозволенных объемов). А существование независимых друг от друга национальных систем профсоюзов в принципе искореняет любую фантазию о гибкости зарплат.
И наконец, об отсутствии общей фискальной политики в еврозоне даже говорить нет смысла. Характерно, что в то время как на всех долларовых банкнотах стоит подпись Секретаря Казначейства США, банкноты евро подписываются председателем ЕЦБ. Ведь в Маастрихтском договоре структура, ответственная за общую фискальную политику, подкрепляющая веру и кредитоспособность евро, не была предусмотрена в принципе.
Несмотря на все очевидное несоответствие стран еврозоны условиям и критериям оптимальных валютных зон куча государственных и частных денег была потрачена на тысячи диссертаций, посвященных проблемам этого самого соответствия. Эти около-научные изыски вылились в формулировку Маастрихтских критериев, выдвигаемыми странами зоны евро ко всем новым кандидатам:
- размер дефицита бюджета
- размер государственного долга
- стабильный обменный курс национальной валюты по отношению к евро
- стабильный и невысокий уровень инфляции по сравнению с зоной евро
- аналогично относительно процентных ставок
Скромному мнению совершенно очевидно, что Маастрихтские критерии стали апогеем неолиберального умственного паралича, политически навязанного ни о чем неподозревающему населению. Чего стоит только одно предположение о том, что народы Франции или Германии согласятся оказывать финансовую помощь друг другу в случае экономических проблем (из теории зон). С другой стороны, непонятно какой именно смысл вкладывается в требование к новым кандидатам к величине государственного долга (не более 60% от ВВП), если изначально евро вводилось в странах, имеющих долги около или сверх 100% (Италия, Бельгия), а уж про 60% и интересоваться лень (из Маастрихтских критериев). До того, как эти страны ввели (а не вступали в …) евро, размер государственного долга не был для них проблемой. Но в течение одной ночи они превратились из абсолютно кредитоспособных в собственной валюте правительств в правительства, имеющие вполне конкретный кредитный риск, напрямую связанный с размером государственного долга. Именно этот кредитный риск и проверяется сейчас на вшивость так называемыми свободными рынками капитала (ударение делать на последнем слове).
Итак, евро с самого начала был политическим проектом, не имеющим ничего общего с экономическими реалиями и теоретическими фантазиями. В защиту политиков надо сказать, они прекрасно знали, чем занимаются. Во-первых, продажа электорату настоящей экономической интеграции в этот момент была политически невозможной. Во-вторых политики прекрасно понимали, что существующая система евро продержится до первого серьезного кризиса. По этому поводу совершенно однозначно высказывался еще на заре евро (например тут) бывший председатель Европейской комиссии Романо Проди:
The common currency is not an economic decision, it is a political decision. As a consequence, you must, sometime in future, have coordination of the instruments of economic policy.
Вот эти времена и настали. Монетарная политика, в обиду всем экономистам-любителям из Чикаго, оказалась совершенно беспомощной в борьбе с текущим кризисом, и настало время координации инструментов (настоящей) экономической политики.
Политический и экономический риск, который вкладывался в проект евро, был огромным. Однако к сожалению политиков, надеявшихся на светлое будущее, экономические процессы, которые происходили в зоне евро с момента введения единой валюты, не только не улучшили перспективы самого проекта, но существенно ухудшили его.
Ироничным является то, что одним из главных виновных в этом результате является Германия, стеной стоявшая за самим проектом евро. Методы, которые Германия использовала в целях уничтожения евро, раскрывают самую суть неолиберализма – урезание бюджета (чего стоит закон о бездефицитном бюджете, вступающем в действие в 2016 году), дерегулирование рынка труда (реформы Гартца) и приватизация государственных предприятий (железных дорог, почты, банков и т.д.). Как показала история, все утверждения неолибералов о том, что подобные методы приводят к росту экономики в виде падающей безработицы и повышения эффективности экономики, на примере Германии полностью противоречат реальности.
Все было бы ничего, если бы от своих грехов мучилась лишь Германия, но в зоне евро в рамках фиксированных обменных курсов подобная подобная неолиберальная политика приводит к понижению относительно иных стран доходов домохозяйств (зарплат), росту их желания сберегать (по причине сокращения социальных гарантий), что в итоге выливается в стагнацию агрегированных расходов и ВВП. Звучит знакомо? Это и есть Германия прошлого десятилетия. В итоге с момента введения евро в обращение и до начала текущего кризиса Германия упорно подрывала экономику других стран еврозоны:
Печальным итогом неолиберальных реформ в Германии стала хваленая конкурентно-способность немецкого экспорта, которая росла в том числе и за счет “популярной” нынче внутренней девальвации, т.е. за счет снижения зарплат или стоимости рабочей силы в структуре ВВП:
Для того чтобы понять макроэкономические процессы, происходившие в отдельных странах еврозоны, самое время обратиться к национальному счетоводству. В качестве вступления Скромное мнение хотело бы отметить, в своих расходах частный сектор всегда ограничен получаемыми доходами. Однако иногда частный сектор может тратить сверх своих доходов, полученных за тот же промежуток времени, увеличивая при этом свою задолженность. Очевидно, что при любых условиях такое поведение не может продолжаться бесконечно, и рано или поздно поведение потребителей возвращается к нормальному состоянию, в котором частный сектор, в принципе, стремится к сбережениям, т.е. стремится тратить меньше, чем зарабатывает. Данное требование не есть результат некой экономической теории, а является объективным отражением реальности. В системах с фиксированными обменными курсами государства добровольно ограничивают свои фискальные возможности через привязку обменного курса, чем уподобляют себя частному сектору. А теперь перейдем к индивидуальным странам.
Германия: дефицит государственного бюджета, а также профицит экспортных операций позволяли частному сектору сберегать без очевидного ущерба для экономики.
Испания и Ирландия: профицит государственного бюджета, а также дефицит экспортных операций вытягивали из экономики жизненные соки, однозначно и бесповоротно загоняя частный сектор в долги.
Греция: дефицит экспортных операций и дефицит государственного бюджета не позволяют сделать вывод о состоянии баланса частного сектора, но и проблема сейчас не в нем, а в балансе государства в условиях сокращающейся экономики. С другой стороны очевидно, что экономика Греции все предкризисные годы находилась на плаву только благодаря расходам бюджета, что выражалось в полном отсутствии роста промышленного производства:
Как бы там ни было, но в рамках существующий структуры евро единственным способом решения греческой проблемы является внутренняя девальвация. Еще сам Манделль утверждал, что в условиях валютной зоны страна, испытывающая экономические трудности, может вернуть себе конкурентоспособность посредством сокращения зарплат, что, якобы, должно повысить привлекательность такой страны в рамках валютной зоны.
Подобный бред о том, что занятость в экономике зависит от уровня зарплат, проходит белыми нитками через всю систему неолиберализма, в очередной раз подтверждая насколько оторванной она является от реальности. Ведь, например, в экономической единице, занимающей Скромное мнение в течение светового дня, уже почти два года существует абсолютный запрет на наем новых сотрудников, независимо от выдвигаемых ими требований к зарплате. Однако неолибералы пошли еще дальше. Ведь согласно их логике искусственное снижение зарплат приведет не к падению агрегированного спроса в экономике, а к его росту. И есть ли в этом логика?!
Но именно этот путь является единственно возможным в существующих юридических рамках и логике еврозоны. По этому пути уже пошла Ирландия, урезавшая зарплаты в госсекторе, а также пытается пойти страна-кандидат Латвия. Но вот в Греции данная дорога оказалась очень ухабистой – тотальные забастовки парализуют экономику.
Самовлюбленное упорство Германии и ее отказ предпринять какие-либо разумные действия сейчас в направлении реальных реформ эквивалентны колониальным отношениям между странами “старой” Европы и “новой”. Судьба регионов “на галерке” оказывается полностью зависимой от политической воли центра. Но за окном – 21-й век, и как показывает история, подобные колониальные отношения всегда заканчиваются революцией и объявлением независимости.
Скромному мнению уже стало очевидно, что существующий политический бомонд “старой” Европы вероятность такого сценария развития приравнивает к нулю. А зря. Всегда и везде ухудшающаяся экономическая ситуация ведет к росту националистических настроений в обществе. И когда на следующих (досрочных) выборах в Греции электорат скажет “достали”, то чтобы Брюссель или Франкфурт не брюзжали, будет уже поздно. Это также означает, что какие бы решения сейчас не были задействованы в случае с Грецией, они будут временными. Реальная реформа зоны евро будет оставаться впереди.
Какие же объективные варианты существуют у еврозоны? Очевидно, что их всего два.
С одной стороны, распад еврозоны политически является очень неудобоваримым вариантом. И если твердолобые политики Германии и Франции предпримут конкретные действия, то это будущее можно будет легко избежать.
С другой стороны находится дальнейшая интеграция еврозоны в направлении настоящего федерального государства с центральным банком (уже существует) и фискальным органом. В этом сысле Лиссабонский договор является первым, хотя и маленьким шагом в данном направлении.
Юридическая реформа зоны евро является очень сложным вопросом, требующим времени, которого в данный момент просто нет. В целях выигрыша этого времени ЕЦБ, как единственный существующий институт, ответственный за евровалюту, мог бы:
- объявить, что облигации всех стран еврозоны независимо от их кредитного рейтинга будут приниматься ЕЦБ в качестве обеспечения по кредитам при проведении монетарных операций
- продавать в неограниченных суммах кредитные свопы на страны еврозоны по цене 1bp
- периодически (например, ежеквартально) и пропорционально проживающему населению распределять 1 трлн евро среди всех жителей стран еврозоны
К сожалению Скромному мнению очевидно, что помешанная на неолиберализме Германия пока неспособна ни на один из указанных выше или подобных вариантов. Следовательно, до тех пор ситуация по вопросу спасения Греции, Испании, Ирландии, Португалии, а возможно также Италии и т.д. не прояснится, евро будет переживать худший период своей пока еще короткой жизни.
0 комментариев:
Отправить комментарий